Статьи

Расчетный срок службы ножа "Сибирский медведь -3"  при нормальной эксплуатации 25 лет.

Нормальная эксплуатация - строгание, резка, шинковка  (не в промышленных масштабах) Заточка вручную без применения электро точила.

На фотографии нож "Сибирский медведь - 3". До Восстановления.  Ножом трудился охотник промысловик интенсивно 15 лет!   Говорит: "Разделал 52 лося, 6 медведей, сколько коз разделал не считал!".

После восстановления геометрии и заточки, нож продолжает у него "трудиться".

Основные элементы ножа.

1. Полоса

2. Клинок

3. Хвостовик

4. Скос обуха

5. Рабочая/боевая часть

6. Подъем клинка

7. Обух

8. Дол

9. Упор для большого пальца

10. Заплечики

11. Голомень

12. Пята

13. Подпальцевый радиус

14. Пята

15. Острие/носок

16. Заточенный скос обуха

17. Фальшлезвие без заточки

18. Режущая кромка лезвия

19. Подводы

20. Ребро заточки/линия спуска

21. Серрейтор

22. Винт хвостовика

Обух — тупое окончание клинка или топора, противоположное лезвию. В холодном оружии обух использовался обычно для крепления древка (ратовища). В нём просверливались отверстия (обычно не меньше трёх), в которые вбивались гвозди-заклёпки. Иногда вместо обуха клинка располагалось дополнительное оружие. Так, на алебардах обычно отливался крюк.

Дол - (также дола, от общеславянского корня дол — «яма, низина») — жёлоб, продольное углубление на клинке, а также на револьверном барабане, предназначенное главным образом для его облегчения с сохранением прочностных характеристик.

Голомень - боковая сторона клинка, ограниченная лезвием и обухом или двумя лезвиями.

Серрейтор (от англ. serrated — «зазубренный») — тип заточки ножа либо другого режущего инструмента с волнистой или пилообразной формой режущей кромки. В отличие от пилы зубья серрейтора находятся в одной плоскости (нет разводки), и при использовании такого лезвия не образуются опилки. Сходство с пилой у серрейторного лезвия чисто внешнее.

Более подробно читайте здесь:

Нож. Википедия

Газета "Омский вестник" от 1 декабря 1997 года

Автор: Валерий Филоненко

В моем понимании хороший нож всегда ассоциировался с грозным клинком Рэмбо: зазубрины, загибулины разные, прибамбасы, в числе которых как необходимое дополнение - иголка с ниткой, спрятанная в рукоятке. Вот это нож, думал я. Но, как выяснилось, воспитанный во мне американским боевиком вкус оказался пошлым.Т ак бы и прожил я жизнь, не подозревая о дурном своем представлении об оружии, если бы не Виктор Чулкин.

- Я изобрел нож, - робко произнес он...

Пока Виктор медленно рылся в сумке, расстегивая все ее заклепки-кнопочки, я предвкушал увидеть нечто по габаритам и оснастке. Увы, мои ожидания оказались напрасными. На столе появился невзрачный на вид нож, в таких же невзрачных пластмассовых ножнах. Я закусил губу и почти с сотраданием посмотрел на чудика: «Еще один»...

Ну в самом деле, у кого хватит смелости заявить, что нож Рэмбо никчемный, а его понимаешь. «Сибирский медведь» (название изобретения) чуть ли не чудо? Но извлеченный вслед патент на изобретение осадил мой скепсис. А заявление "Прежде чем его получить, я одиннадцать лет перелопачивал весь мировой опыт ножикоделания" – вернуло мой утраченный было интерес

- Вот на это ушло одиннадцать лет?

- Да, на это.

Прийти в редакцию «ОВ» Виктора заставила несправедливость.

- Везде пишут о ножах. Такие большие хвалебные статьи о зарубежном холодном оружии, читаю и плююсь - пишут сами не знают что: в достоинства вкладывают отрицательные характеристики и многие другие несостыковки. А все это, по-моему, прививает дурной вкус. Описывают прибамбасы, а забывают о главном - если это нож, то он должен непременно выполнять свою основную функцию - резать хлеб, колбасу, и так далее. А с теми экземплярами, которые развешаны в оружейных магазинах, просто невозможно ходить на охоту. Своим ножом я кабана за 43 минут разделываю. А те - больше рассчитаны на обывателя, которому нравятся дорогая рукоятка или рисунок на клинке.

Криминалисты встретили нож холодно

Когда Виктор принес свое запатентованное чудо в областную криминалистическую лабораторию, ему осуждающе заметили: «Ну вот, пришли криминогенную ситуацию усугублять». С одной стороны, они правы - в их словах усматривается справедливость, ибо холодным оружием этот нож не считается, а потому его запросто можно носить с собой, несмотря на почти тридцатисантиметровую длину С другой стороны, наоборот, такой нож необходим, ибо ни для кого не секрет, что на каждом заводе имеются свои умельцы, изготавливающие подпольно холодное оружие. А происходит это оттого, что в магазине крайне скудный выбор. Очень мало ножей с хорошими характеристиками, и охотникам, а таковых в области 40 тысяч, приходится идти к «подпольщику» покупают у него нож. перебивают номер с магазинного.

Уникальный нож

Ножу, как свидетельствует история, уже порядка ста тысяч лет - где-то в Зимбабве найдены окаменелые останки гуманоида в зажатым в руке каменным тесаком. С тех пор ничего в конструкции ножа принципиально не изменилось. Все как и в каменном веке - клинок и рукоятка. Однако в Московском патентном бюро собраны сведения о 6 миллионах вариантов этого вечного спутника человека. Виктор Чулкин считает, что его детище займет среди этих миллионов достойное место. Сам нож невзрачен, но этим недостатки, как выяснилось, и ограничиваются.
Остальное - сплошные достоинства, легкость, прочность, упругость (выше гостовских в несколько раз), но самое главное - многофункциональность. Им можно открывать пробки, резать лучины, рубить дрова и даже металлические прутья. В подтверждение последнего, Виктор лихо извлек из сумки до боли знакомые гвоздь-двухсотку и маленькую кувалду

- Вот смотри, что это за нож!

Положив гвоздь на металлическую болванку и приставив к нему клинок, он шлепнул пару раз по нему кувалдой – гвоздь распался на две половинки. Я недоверчиво ощупал то, что еще недавно было едиными неделимым предметом. Осмотрел ровный срез на его остатках, потрогал лезвие ножа - не притупилось.

- Конечно, рубить нужно умеючи, а то, знаешь, приносят мне мои изделия, говорят: «Ты нас обманул, он непрочный» Я им: «А что рубили?» Они: «Подшипник» Объясняю им популярно, что сталь подшипника точно такая же, как и у ножа. А то еще случай был. Приходит ко мне. мужик, говорит: «Возвращай деньги» «А что такое?» «Твой нож непрочный: я его в асфальт вбил и начал на излом ногой давить, так и не выдержал он». Таких казусов великое множество, но они мне в свое время помогли. Что-то поменял в конструкции, отчего-то вообще отказался. В целом же скажу без преувеличения: мой нож из туристских на сегодня по своим характеристикам лучший в мире Конечно, имеются аналоги за рубежом, но по двум-трем параметрам уступает моему: например, рукоятка моего ножа особенная. Ею можно гвозди забивать. Изготовлена она из уникального материала - упругая как дерево, прочная, как сталь, к тому же отличный диэлектрик. Пытался мужик кувалдой разбить - целый час потел.

К концу встречи я относился к «Сибирскому медведю» если не с благоговейным трепетом, то уж с уважением это точно.

- Эх, вот если бы всемирный патент зарегистрировали, тогда, может быть, лицензию на Западе сразу бы купили, можно было бы денег заработать, - мечтательно вздохнул Виктор перед уходом.

Однако где найти 25 тысяч долларов для этой процедуры, Виктор не знает, как не знает и любой другой изобретатель в России-матушке. Впрочем, в случае Виктора, мне так хочется верить, все будет иначе

Газета "Вся губерния". 27 июня 2001 год

Автор статьи: Александр Васин

Казалось, что можно говорить о ноже? Да, без этого нехитрого инструмента не обходится ни одна хозяйка, незаменим он на рыбалке и охоте, а все его премудрости сводятся вроде бы только к остроте заточки лезвия и его длине. Не тут-то было. Виктор Чулкин, например, может говорить о ножах часами, а знает он о них буквально все. И даже немного более. Любимое его хобби - метать ножи, а любимое занятие - их делать.

Первый в его жизни нож кто-то подарил ему лет в тринадцать. Нож как нож, но летал он совершенно замечательно, а Витя удивлял сверстников тем, что с восьми метров совершенно спокойно попадал тем ножом в воткнутую в снег лыжную палку. Лишь много лет спустя он осознал, что было то оружие в своем роде уникальным и обладало отменными качествами по прочности, упругости, стойкости и затачиваемости. Именно по этим параметрам и оценивают специалисты качество ножа. Тот нож не сохранился, но осталась любовь к ножам. И не просто любовь, это – смысл его жизни.

Парадокс, но из-за этих самых ножей Виктор так и не получил квартиру и до сих пор вынужден ютиться вместе с семьей в небольшом частном доме на самой окраине города в переулке, который даже с помощью местных пацанов разыскать было не так-то просто. Окончив в 1985 году политехнический институт по специальности технолог-конструктор по металлу, пришел он работать на «Сибзавод». И здесь-то обнаружил, что на заводе есть именно то оборудование, на котором можно делать настоящие ножи, не уступающие по своему качеству лучшим западным образцам. В скобках заметим, что на Западе это - целая индустрия. Кстати, доходная. В свободное от основной работы время Виктор занялся изобретением туристического ножа. Вечера напролет просиживал в читальном зале библиотеки имени Пушкина, где "перелопатил" всю имевшуюся там литературу. Вплоть до изданий 1927 года. А спустя год подал заявку на изобретение. К тому времени начала складываться концепция принципиально нового ножа. Но для ее реализации не было на заводе нужных материалов. А тут узнал, что они есть на другом заводе, работавшем на нашу оборонку. Тут-то и возникла альтернатива - либо оставаться на «Сибзаводе» и спокойно ждать квартиру, которую он должен был получить уже через три месяца, либо переходить на оборонное предприятие, где есть все материалы для его нового детища. А главное -высокие технологии. Виктор выбрал второе.

Дилетант может задать вопрос: какое отношение могут иметь высокие технологии, применяемые, скажем, в производстве космической техники, к изготовлению обыкновенных ножей. И что может быть в них такого, что потребовало бы применения точнейшего оборудования? Дело все в том, что Виктор Чулкин поставил перед собой цель сделать не просто нож - он должен был создать лучший нож. И не только в России, а может быть, и в мире. Криминалисты определяют "жизнь" хорошего ножа в 50 так называемых ударов. Это когда его метают в мишень с определенного расстояния и с определенной силой. Далее он просто может развалиться. Так вот, созданный Чулкиным нож, который он назвал "Сибирский медведь", уже в несколько раз перекрывает этот показатель. А в дальнейших его планах - сконструировать такой образец, который бы "налетывал" (выражение Виктора Чулкина) до 650 ударов. Вообще-то летающие ножи - это что-то запредельное. Но "Медведь" действительно летает. Брошенный тренированной рукой, он непременно попадает в цель, делая в полете всего пол-оборота. А однажды его кто-то сравнил со знаменитым "СУ-27".

Эту поразительную особенность ножа отметили и наши спецназовцы, которые опробовали его в экстремальных ситуациях. А разгадку этому свойству нашли авиационные специалисты: нож Чулкина стабилизируется в полете, словно крыло самолета.

Высокие технологии - это, конечно, здорово. Но когда речь зашла о массовом выпуске этого уникального изделия, одобренного и оцененного специалистами самого разного профиля, то все уперлось в наш, как сейчас принято говорить, российский менталитет. Категорическим противником производства ножей выступил... начальник службы охраны этого предприятия. Проблема заключалась в том, что пробные партии ножей, выпуск которых наладил было этот оборонный завод, тут же разворовывались его рабочими. Не спасали даже стальные сейфы: их вскрывали ломами и прочим подручным инструментом, но ножи непременно воровали. Аргумент начальника охраны оказался весомым, а Виктор был вынужден уволиться с завода.

Но на дворе стоял 1992 год. Время, которое, как казалось, открывает неограниченные возможности для людей талантливых. Но так только казалось. На деле же востребован был не столько талант, сколько предприимчивость. Но талантливые узнают об этом позже.

А пока Виктор вместе со своим другом зарегистрировал частное предприятие, где и намеревался начать производство. Заказали оснастку, штампы, пресс-формы и, мало-помалу, начали производство ножей, к тому времени уже получивших патент. (Здесь стоит сделать небольшое отступление. Для получения этого самого патента необходимо добиться, чтобы твой образец по многим показателям превзошел предыдущий. А предыдущим был нож известной немецкой фирмы. Омскому конструктору удалось-таки его превзойти.) А тут как раз и инфляция подоспела. Так что от денег за проданный телевизор, которые были пущены в производство, остались лишь светлые воспоминания.

Отдельная глава в жизни нашего изобретателя - это его встречи с легендарным Михаилом Калашниковым. Однажды он увидел по телевизору передачу об Ижевском машиностроительном заводе. В Ижевске раньше бывать приходилось, но совершенно неожиданно для себя узнал, что именно здесь и работает знаменитый конструктор. Решил ему показать свои ножи. Поспорил даже с приятелями, что сумеет добиться приема у Калашникова. Приятели над этой затеей только посмеялись, но в очередной свой приезд в Ижевск Виктор набрался смелости и позвонил Михаилу Тимофеевичу домой. (Номер телефона, кстати, ему совершенно спокойно дали в справочной.)

Трубку снял сам Калашников и, поинтересовавшись целью визита в Ижевск, извинился, что не сможет прислать за Виктором машину. Додома Калашникова Чулкин бежал бегом, боясь, что тот или передумает с ним встречаться, или куда-ни-будь срочно уедет. Но дверь в квартиру ему открыли. Хозяин гостя принял радушно, правда, референт предупредил, что на весь разговор у них есть пять минут. Проговорили же около часа. Как Виктор вспоминает, только по характеристикам ножа Калашников "гонял" его ми-нут сорок. И остался ими весьма доволен. Равно как и самим ножом, который Чулкин ему преподнес в подарок. Вот только отметил слабую его фиксацию в ножнах. Виктор пообещал этот недостаток исправить, а по приезде в Омск отправил легендарному изобретателю новые, уже доработанные с учетом его замечаний, ножны.

Вторая встреча двух этих людей произошла уже в Омске, на выставке "ВТТВ-2001". Михаил Тимофеевич специально подошел к стенду с ножами Чулкина и отметил, что базовая модель "Сибирского медведя" как бы обросла потомством, а на свет появились "Тигр", "Клык", "Щука", "Акула" и еще множество модификаций различного назначения: метательные, туристические, охотничьи и даже имитационные.

А на выставке Виктор Чулкин появился не от хорошей жизни. Здесь он пытался продать лицензию на свой нож, чтобы наконец-то купить квартиру. Вот только покупателей так и не нашлось.

- Я, как минимум, на три года опередил в технологии своих конкурентов. Равного этому ножу у нас нет. Его не стыдно показать на Западе, его можно там продавать. И спрос на него есть. Но там нужны партии, а мы в лучшем случае можем выпускать не более десятка в месяц. Все же надеюсь, что этим ножом всерьез заинтересуется какое-нибудь предприятие, и тогда "Сибирский медведь" смог бы стать таким же символом нашей страны, каким стал автомат Калашникова.

Надеемся на это и мы.

Газета "ДОМ"

Автор: Александр Сиволапов

Казалось бы, что нового можно сказать о ноже? Да, без этого нехитрого инструмента не обходится ни одна хозяйка, незаменим он на рыбалке и охоте, и все его премудрости, как принято считать, сводятся лишь к остроте заточки и длине лезвия.

А вот омский изобретатель Виктор Чулкин может говорить о ножах часами. И знает он о них буквально всё. Первый в его жизни нож ему кто-то подарил (лет так это в тринадцать). Нож как нож, но летал он совершенно замечательно, и Витя удивлял сверстников тем, что с восьми метров совершенно спокойно попадал им в воткнутую в снег лыжную палку. Лишь много лет спустя он осознал, что было то оружие в своём роде уникальным и обладало отменными качествам и по прочности металла, его упругости и так называемой затачиваемости. Именно по этим параметрам и оценивают специалисты качество НАСТОЯЩЕГО ножа (а не того, что спроворили «умельцы» из обыкновенного напильника или куска рессоры).

«Тот» нож, из детства, не сохранился. Но вот любовь к ножам — осталась. И не просто любовь. Теперь ножи — смысл его жизни. Закончив в 1985-м политехнический институт по специальности «технолог-конструктор по металлу», пришёл работать на Сибзавод. И здесь-то обнаружил именно то оборудование, на котором можно делать настоящие ножи, не уступающие по своему качеству лучшим зарубежным образцам (в скобках заметим, что на Западе производство ножей – это целая индустрия, и весьма, говорят, доходная).

И вот в свободное от основной работы время Виктор занялся изобретением туристического ножа. Казалось бы, что нового можно тут изобрести? Есть рукоять, есть лезвие, и по своей сути это орудие не изменялось со «времён оных». Но в случае с Виктором Чулкиным нельзя забывать, что он - технолог-конструктор. Вот и засел за изучение специальной литературы. А спустя год подал заявку на изобретение. К тому времени начала складываться и концепция ПРИНЦИПИАЛЬНО НОВОГО ножа. Но для её реализации не было на заводе нужных материалов. А тут узнал, что они есть на другом предприятии, работавшем тогда на нашу «оборонку» да ещё и славившемся своими высокими технологиями.

Дилетант спросит: какое отношение могут иметь высокие технологии, применяемые, скажем, в производстве космической техники, к изготовлению обыкновенных ножей? Дело всё в том, что Виктор поставил перед собой цель сделать не просто нож, а ЛУЧШИЙ нож. И лучший не только в России, но может быть, и в мире.

Эксперты определяют «жизнь» хорошего ножа в 50 так называемых «ударов». Это когда его метают в мишень с определённого расстояния и с определённой силой. И коль эти пятьдесят «ударов» нож выдерживает, то это считается очень неплохим показателем. Так вот, созданный Чулкиным нож, который он назвал «Сибирский медведь», уже в несколько раз перекрывает этот предел. А в дальнейших его планах сконструировать такой образец, который выдерживал бы до 650 «ударов».

Вообще-то, «летающие ножи» - это что-то запредельное. Но «Медведь» Чулкина действительно... летает. Брошенный тренированной рукой, он непременно попадает в цель, делая в полёте всего пол-оборота. А однажды его кто-то сравнил со знаменитым самолётом «СУ-27». Поразительную особенность ножа отметили и омские спецназовцы, которые опробовали его в экстремальных ситуациях в «горячих точках». А разгадку этому свойству нашли авиационные спе­циалисты: нож Чулкина стабилизируется в полёте — словно крыло самолёта.

Но когда речь зашла о массовом выпуске этого уникального изделия, одобренного и оцененного специалистами самого разного профиля, то всё упёрлось в наш, как сейчас принято говорить, российский менталитет. Категорическим противником производства ножей на заводе стал... начальник службы охраны этого предприятия. А дело в том, что пробные партии ножей тут же... разворовывались рабочими. Не спасали даже стальные сейфы: их вскрывали ломами и прочим «подручным инструментом», в общем, — ножи непременно воровали... Аргумент начальника охраны возымел вес, а Виктор был вынужден уволиться с завода.

Со своим другом он зарегистрировал частное предприятие, где и намеревался начать свое производство. Заказали оснастку, штампы, пресс-формы, и, мало-помалу, начали производство ножей, к тому времени уже получивших патент. (Здесь стоит сделать небольшое отступление. Чтобы получить этот самый патент, необходимо добиться, чтобы твой образец по многим показателям превзошёл предыдущий. А предыдущим был нож известной немецкой фирмы. Омскому конструктору удалось-таки его превзойти, и патент был получен). Но в производственные планы вмешалась инфляция, и предприятие «лопнуло»...

Отдельная глава в жизни нашего изобретателя - его встречи с легендарным Михаилом Калашниковым. Однажды Виктор даже поспорил с приятелями, что сумеет добиться приёма у Калашникова. Друзья над этой затеей только посмеялись, но в очередной свой приезд в Ижевск Виктор набрался смелости и позвонил Михаилу Тимофеевичу домой. (Номер телефона, кстати, ему совершенно спокойно дали в справочной). Трубку снял сам Калашников и, поинтересовавшись «целью визита»... извинился, что не сможет прислать за Виктором машину. До дома Калашникова Чулкин бежал, боясь, что тот или передумает с ним встречаться, или куда-нибудь срочно уедет. Хозяин принял гостя радушно. Правда, референт предупредил, что на весь разговор у них есть пять минут. Проговорили же около часа. Как Виктор вспоминает, только по характеристикам ножа Калашников «гонял» его минут сорок.

И остался ими весьма доволен, равно как и самим ножом, который Чулкин ему преподнёс в подарок. Вот только отметил слабую его фиксацию в ножнах. Виктор пообещал этот недостаток исправить, а по приезде в Омск отправил легендарному изобретателю новые, уже доработанные с учётом его замечаний ножны.

Вторая их встреча произошла уже в Омске, на выставке «ВТТВ». Михаил Тимофеевич специально подошёл к стенду с ножами Чулкина и отметил, что базовая модель «Сибирского медведя» как бы обросла потомством, на свет появились «Тигр», «Клык», «Щука», «Акула» и ещё множество модификаций различного назначения: метательные, туристические, охотничьи и даже имитационные ножи.

Как считает сам Чулкин, он на несколько лет в технологиях опередил своих конкурентов, а его нож смог бы стать таким же, как сейчас принято говорить, брендом страны, каким стал когда-то автомат Калашникова...

Газета "Криминал-экспресс". 4 декабря 1997 год

Автор статьи: Олег Пантафлюк

- Виктор Иванович, не будем интриговать читателя, могущего подумать по преамбуле, что мой собеседник сегодня – это какой-то маньяк или убийца. Представтесь, пожалуйста.

- Директор научно-производственной фирмы «РИЧ». Мне 34 года, женат, воспитываю десятилетнего сына. Окончил Омский политехнический институт, по профессии конструктор-технолог. Работал слесарем, наладчиком, станочником, мастером, избирался секретарем комитета комсомола Сибзавода. Не судим, не подозревался, не привлекался, родственников за границей не имею. Что еще? Не пью, не курю, не употребляю наркотики. С раннего детства и по сию пору увлекаюсь спортом, имею неплохие результаты по многоборью и еще люблю туризм. В армии служить не пришлось. После десятилетки – сразу в ВУЗ, а там военная кафедра была, и сейчас я офицер запаса.

- Биография прямо-таки стерильная. Как же вы дошли до жизни такой – директора фирмы, изготавливающей один вид продукции – нож? Нож вашей собственной конструкции, и почему его, а не мясорубку, к примеру?

- Готов поспорить, что почти ныне взрослый в мальчишестве переболел любовью к оружию вообще и к ножу в частности. Может быть, вы исключение?

- Нет, было дело…

- Вот видите. Наверное, это уже в нас на уровне генетического кода. Давным- давно, еще не имея в друзьях ни собаки, ни лошади, ни кошки, человек имел одного надежного в трудную минуту советчика, друга, защитника, помощника – нож. Пусть каменный, пусть некий прообраз его, называйте как хотите, но нож. И я им увлекался очень рано, особенно метанием. Мог часами раз за разом всаживать с нескольких метров нож в любую подвернувшуюся под руки цель. Метание – это самое жесткое испытание для ножа, и переломал я их изрядное количество – различной толщины, длины, ширины, конфигурации.

Через мои руки прошло столько ножей, и знал я их так хорошо, что как-то на заводе, увидев кустарщину, которую изготовлял для себя один молодой рабочий, не мог удержаться и не дать ему пару-тройку дельных советов. Они ему пригодились, а во мне словно какой-то стопор отпустился, и я понял: вот это мне по-настоящему интересно, этим я хочу и могу заниматься. Так пришла мысль сделать свой нож, собственной конструкции. А ведь до того дня я серьезно занимался изобретательством, рационализацией в рамках заводской технологии и выпускаемой им продукции. Процесс творчества захватывал, однако, результаты его приносили мало удовлетворения, особенно если учесть существующую тогда неповоротливую систему ВОИР.

- Но можно ли изобретать велосипед? Кажется, уж в ноже ничего нового не придумаешь…

- Изобретать велосипед заново не стоит, а вот конструировать на его базе различные модификации для различного применения можно и нужно. То же и с ножом. Прежде всего я засел за книги и перелопатил всю, какую только мог найти, литературу о ножах. Месяцами, как говорится, дневал и ночевал в «Пушкинке», скрупулезно выбирая самые лучшие характеристики известных ножей. Я не ставил себе задачу изготовить холодное оружие, а нож для повседневного обихода, то есть хозяйственно-бытового назначения. Или, как он проходит по всем документам - хозяйственно-туристический. Таково определения ВНИИ стандарта и экспертно-криминалистического центра МВД России, также значится в патенте, полученным мною совсем недавно. Универсальность ножа позволяет использовать его для резки, шинковки, строгания, рубки, разделки туш животных. Он незаменим дома, на даче, охоте, в турпоходе. Для клинка наша фирма использует высоколегированную нержавеющую либо высокоуглеродистую хромированную стали, для рукоятки – выскопрочную армированную стекловолокную смолу. Чехол ножа выполнен из эластичного, отвечающего всем санитарно-гигиеническим требованиям полиэтилена.

- Виктор Иванович, легированная, нелегированная, толщина в миллиметрах или вес в граммах – это более интересно специалистам – технарям. А вы убедите меня и читателя, что такой нож и стоит выданного на него патента.

- Пожалуйста. Для того, чтобы иметь то, что мы имеем сегодня, нам потребовалось 12 лет непрерывной работы, изготовления десятков опытных образцов, испытания их профессиональными охотниками и рыбаками, альпинистами, просто туристами на территории от Магадана до Мурманска в различных климатических зонах и в различных ситуациях применения. Все замечания, пожелания испытывающих нож мы учитывали при доработке и производстве следующих партий опытных образцов, а затем – снова испытания. И так много раз. Этим ножом, нам рассказывали, двое охотников разделали громадную тушу сохатого в считанный час. Им рубили доски, в которых попадались гвозди, но рубящий даже не замечал их, а на клинке не оставались даже зазубринки. С нашим ножом мы неоднократно принимали участие в различных уровня ярмарках-выставках в Омске и всегда получали о нем самые лестные отзывы.

- Приведенные вами «параметры» впечатляют. А украсть ваш нож и наладить его производство другие фирмы не пытались? Криминал не интересовался?

- Красть не надо, ведь он находится в свободной продаже, хотя и в небольших количествах. Как-то пару наших ноже купили работники небольшого завода металлоизделий одного из южных городов. Год они над ними «колдовали», пытаясь скопировать и наладить серийное производство, так ничего и не добились. Потом приехали к нам, честно все рассказали и предложили сотрудничество. Мы отказались. Далеко, а тем более там нынче другое государство, и в этом масса всяких сложностей.

Что касается криминальных структур, то и через это мы прошли. Интересовались, мне предлагали весь джентльменский набор: квартиру, дачу, машину. Нужно было лишь несколько доработать нож и довести его технические характеристики до холодного оружия. Но я оружием не интересуюсь, считаю главным предназначением ножа – хлеб резать. Наш нож называется «Сибирский медведь», такова эмблема на его клинке и фирменный знак «РИЧ» на рукоятке. Медведь для русского, для сибиряка всегда был олицетворением не только силы и мощи, но и добродушия, мудрости.

- «Сибирский медведь» готов, он помогает людям в их нелегкой работе, на отдыхе и просто в жизни. Чем же теперь Чулкин займется в следующие 10-12 лет, опять ножом?

- Конечно им, ведь его конструкциям и областям применения, как и совершенству, нет предела. Вот, например, сейчас мы интересуемся дамасской сталью. Надеемся встретится и наладить контакты с уральскими мастерами Златоуста. Очень хотелось бы выпустить совместны нож на базе из клинка. Это была бы прекрасная вещь.

Газета "Московский комсомолец". 21 марта 2002 год

Автор статьи: Кирилл Штеффен

Каждый день в своем обиходе мы пользуемся предметом, который на первый взгляд не может вызывать интерес или даже удивление Сей простой предмет - нож. Что, казалось бы, проще: полоса металла и рукоять. История ножей насчитывает более 10 тысяч лет, а совершенствование не прекращается до сих пор, и конструкторы всего мира изобретают все новые и новые модели, одна другой совершеннее. А с виду, вроде бы, такая мелочь.

Между тем в Омске живет и работает человек, знающий о ножах не понаслышке. Это - Виктор Чулкин, изобретатель ножа «Сибирский медведь», который качественно превосходит лучшие мировые образцы. По роду своего занятия Виктору пришлось стать настоящей «энциклопедией» по холодному оружию, и беседа с ним получилась очень интересной.

- Виктор, чем же вас так привлекло конструирование ножей, и как это произошло?

- В детстве мне подарил кто-то, уж не помню кто, хороший нож - «Таежный». Благо сразу он не разбился и не сломался, и я, мальчишка, еще тогда увлекся метанием, и, прямо скажу, неплохо наловчился. И даже потом, когда стал студентом политеха, привез этот нож с собой в Омск. Вообще привык к тому, что нож – это в первую очередь полезный и нужный инструмент, помощник. Однако все это были еще игрушки. Уже после окончания института, когда от-правился работать на «Сибзавод», «заболел» ножами всерьез. Увидел сначала, как заводские слесари на станках делают ножи по своим чертежам, и тоже решил попробовать.

- И получилось?

- Да, но не все было так просто. Как человек с высшим техническим, я решил подойти к делу со всей обстоятельностью и отправился в библиотеку. Проштудировал там всевозможные материалы вплоть до1926 года, затем описал свой нож и подал заявку на патент, но не тут-то было. Конкуренция в мире конструкторов - как в бизнесе: выживает тот, кто лучше, и я поначалу оказался далеко не на высоте.

- И что же принесло успех?

- Работа. Около десяти лет раз за разом я возвращался к чертежной доске и совершенствовал свое детище. «Вкалывал, как папа Карло». В конце концов обошел последнего соперника - нож немецкой фирмы «Р11МА» - и в 97 году получил патент.

- А когда и как нож получил свое имя?

- Примерно в то же время, хотя, быть может, и немного раньше. Вы правильно заметили – именно «имя», которое должно соответствовать клинку, придавать ему некую одушевленность. Выбирая имя, я рассудил так: в русском фольклоре и для русского человека вообще медведь - это символ силы, мудрости. А для всего мира медведь – это символ России и Сибири. Так и родился на свет «Сибирский медведь». Благо и на вид нож - мощный, увесистый.

- Чем же он хорош?

- Да ничего особенного. Он удобен, практичен, многофункционален и при всем при том прост. Я всегда считал, что главное - избегать излишеств, и потому, когда готовил «медведя», старался сделать конструкцию простой (не «наворачивал» всяких тайничков и отверточек), но вместе с тем максимально полезной. Хорошо подобрана сталь - легко заточить, но заточка держится долго. Рукоять сделана удобной, хороша для многих работ. Ее материал прочен и морозоустойчив, а значит, если придется на морозе разделывать тушу, то руки не прилипнут к металлу. «Медведем» можно рубить, сверлить, скоблить, резать, ломать и т.д.

- Виктор, как профессионал, что вы можете посоветовать обывателю - как не попасть впросак, выбирая хороший нож?

- Тут нет ничего сложного. Во-первых, в России сейчас существует масса фирм, где делают приличные и не слишком дорогие ножи, поэтому в магазине (где только и следует приобретать нож) достаточно спросить характеристику и сертификат. А во-вторых, нужно просто иметь элементарные культурные знания. Ведь именно из-за их отсутствия мы часто приобретаем какую-нибудь сверкающую безделушку, ни на что непригодную. За советский период мы утратили многое, в том числе и культуру обращения с ножом. Нам долго и упорно внушали, что с ножами ходят только уголовники и рецидивисты, но нужно понять, что большинство убийств совершаются кухонным ножом, по пьянке. Нормальный же человек никогда не достанет нож без нужды и, тем более, не решится на убийство.

Здесь нужно брать пример с наших предков, которые с самого детства не только обучались искусству борьбы на клинках, но и наполняли все духовным содержанием. Нож был прямым олицетворением мужского начала, силы и мудрости. Кое-что все же перешло и в наше время, например, роняя со стола нож, мы говорим, что сейчас в дом придет мужчина. А раньше стол олицетворял собой руку Богородицы, упавший с нее нож говорил, что это рука божья посылает мужчину в дом.

- Оказывается, не все так просто.

- Поэтому этим сейчас и нужно заняться - возвращением, культуры- а не ровнять все под планку «УК» РФ и видеть кругом одних маньяков.

- А лично иметь дело с такими «гражданами» не приходилось?

- С маньяками, конечно, нет, а вот мафиози ко мне обращались. Предлагали безбедную жизнь - машину, дом, поездки за границу, и все это за то, чтобы наладить производство и работать только на криминал.

- Почему же вы отказались?

- Это бы значило связать себя порукам и ногам. Да к тому же вряд ли они бы сделали хоть половину из всего того, что обещали.

- Но неужели «Сибирский медведь» никому больше не нужен?

- Почему же, он понравился в ФСБ, МВД. Меня даже приглашали в академию читать студентам спецлекции по холодному оружию. Но тут проблема в другом - наши чиновники не привыкли платить за работу. Вот если бы я им бесплатно ножи отдал...

- Выходит так, что если хочешь заработать, то нужно идти против закона. А законным методом - сиди с пустыми карманами?

- Пока что действительно так, но я надеюсь на лучшее. К тому же не одним «Сибирским медведем» жив Виктор Чулкин. Уже после «медведя» я увлекся спортивным метанием и сделал модель метательных ножей, а потом... Короче говоря, на базе «медведя» родилось целое семейство - около 30-ти моделей: «Рысь», «Акула», «Ястреб», «Слон» и многие другие. Так что работать еще есть над чем, а значит, есть будущее.

Газета "Репортер". 18 февраля 2004 год.

Автор статьи: Евгения Лифантьева

Сегодня то, чем занимается Виктор Чулкин, называется «конструкторскими разработками». Несколько лет назад это могло быть признано нарушением Уголовного кодекса. Виктор делает ножи. Самые разные: охотничьи и метательные, боевые и разделочные. В его коллекции 30 самодельных ножей, которые различаются не отделкой, а назначением и, значит, конструкцией лезвия. – Большинство идей не мои. Точнее, техническое решение находил, конечно, я, но каждый раз был своеобразный «социальный заказ». У каждого ножа – своя история.

Сибирский медведь

Началось все с туристического ножа. Точнее с проблемы.

Есть такие люди – туристы. Они любят ходить по тайге, по горам. В тайге же, как известно, без хорошего ножа не обойтись. Даже если не думать о встрече с медведем, он нужен, чтобы обстрогать колышки для палатки, перерезать веревку… Да мало ли зачем еще в лесу нож пригодится!

Охотникам хорошо. Они имеют право по своему билету купить «зверовой» нож. А что делать туристу? Или обходится каким-нибудь кухонным недоразумением, или нарушать закон. Потому что незаконное ношение холодного оружия карается Уголовным кодексом.

И вот Виктор Чулкин задумался: а что, собственно, у нас в России по закону считается холодным оружием? Оказалось, что есть четкое его определение. Длина, толщина лезвия, наличия упора и прочие особенности. Виктор тщательно изучил законы – и сделал нож, который по всем параметрам чуть-чуть не подходил по определение «холодного оружия». И при этом оказался весьма солидным тесаком.

Конструктор назвал свое детище «Сибирский медведь» и решил пойти дальше: зарегистрировать данный авторский образец как «нож туристический».

- Несколько лет понадобилось, чтобы обойти все инстанции, - вспоминает Виктор. – Я добрался до Москвы, получил лицензию. «Пробил» все организации в Омске.

Оказывается, наши милиционеры сами толком не знали, какие ножи рядовому гражданину носить можно, а какие нельзя. Виктор Чулкин доказал, что туристический нож, лежащий в рюкзаке, не является нарушением закона. Если он куплен в магазине и у него имеется паспорт, в котором написано, что это именно туристический, то никто не имеет права предъявить претензии.

Кстати, то, что сегодня в Омске в магазинах свободно продаются не китайские подделки, а солидные клинки тульского, ижевского, испанского и корейского производства, во многом заслуга Чулкина. Он ходил по инстанциям, «гнал волну», и, в конце концов, предприниматели поняли, что они имеют право продавать этот достаточно ходовой товар.

Медведь летающий

Следующий «заказ» был от спортсменов. Несколько лет назад наш город стал родиной нового вида спорта – спортивного метания ножей. Придумал это спорт Сергей Семериков. Даже зарегистрировал Федерацию спортивного метания. В 1997 году Виктор Чулкин познакомился с Сергеем, и тот поделился проблемой: для тренировок ВСЕ существующий в мире ножи не подходят. Сила, с которой нож ударяется о мишень, сотни килограммов. В результате разрушаются рукояти: их просто «срезает». Самые лучшие существовавшие на тот момент образцы метательных ножей не выдерживали больше нескольких десятков бросков.

Нужен был более долговечный спортивный снаряд. Виктор Чулкин сделал такой нож. Назвал его тоже «Сибирским медведем». Летающим медведем. Правда, через пару лет мальчишескую секцию прикрыли. Люди из милиции пришли к Семерикову и сказали: «Ты тут кого, бандитов готовишь?»

И, что самое обидное, в прошлом году была зарегистрирована Федерация «Универсальный бой», в программу подготовки которой входит и метание ножей. Омский приоритет в этом виде спорта благополучно забыт. А «Сибирский медведь -1» остался в коллекции Виктора Чулкина, в память о том, как можно загубить хорошее дело.

Армейский…

Конечно, конструктор стремился к признанию. И хотел на законном основании делать не охотничьи или разделочные ножи, а реальное оружие. Но кому оно нужно? Наверняка, солдатам. В американской армии на вооружении имеется не только стрелковое, но и холодное оружие. Там давно поняли, что современная армия – это не только танковые прорывы и баллистические ракеты. Это прежде всего борьба с терроризмом. Что бывают ситуации, когда солдату нож нужнее, чем автомат. Но в России, кроме безумно неудобного штык-ножа, холодного оружия в армии нет.

И Виктор Чулкин решился. Его родственники живут в Ижевске – городе, который прославлен мастерами-оружейниками. Но мало кто сегодня знает, что Калашников – это не только безотказный автомат АК, это и реальный человек: почетный конструктор и орденоносец. Причем живет он не в Москве, а в Ижевске, где много лет работал на оружейном заводе.

Виктор набрался смелости и позвонил в ижевскую службу «09». К его удивлению, ему без вопросов сказали номер телефона великого русского оружейника. Виктор позвонил домой Калашникову, они встретились.

- Михаил Тимофеевич купил у меня «Медведя», - рассказывает Виктор. – И обещал, что рекомендует мои разработки оружейным заводам России.

Потом была смешная история на ВТТО. Чулкин выставлял свои произведения. В том числе специально сделанную по рекомендациям Калашникова разработку «Ножа армейского общего назначения».

- Отошел на несколько минут от своего стенда, потом вернулся, смотрю, а там Калашников со «свитой».

Знаменитый конструктор приехал на выставку вооружений как почетный гость. Естественно, его сопровождали чиновники, журналисты. Но импульсивный Калашников, забыв про свою «свиту», бросился на встречу омскому коллеге: «Где вы бродите, молодой человек? Я тут уже ваши ножи рекламирую».

… и другие

Виктор Чулкин не только инженер, но и историк. Он собрал груду материала об истории ножей в разных странах, связанных с ними традиций и поверий.

Многолетняя влюбленность в оружие сделала его известным среди тех, кто сейчас пользуется ножами не только на кухне. Сейчас он бесплатно читает лекции то в обществе охотников, то курсантам юридической академии.

- Я очень не хочу нарушать закон, - говорит Чулкин, - поэтому спросил в милиции, как сделать так, чтобы хранить ножи дома – и при этом не нарушать Уголовный кодекс. Мне подсказали: надо их все сертифицировать как «охотничьи» и внести в охотничий билет. Я так и делаю. Лицензия на изготовление ножей у меня есть, я просто несу образец в регистрацию, его определяют как «охотничий», я делаю копию, наношу на нее номер и вписываю в свой охотничий билет. Так вот, сейчас у меня билет исписан полностью, придется вкладыш делать…

И еще один факт, уже из области статистики. Около 60 процентов бытовых убийств совершается при помощи кухонных( то есть разрешенных к свободной продаже) ножей.

При помощи охотничьих или самодельных, которые попадают под определение «холодное оружние», - менее 3 процентов. Как говорится, почувствуйте разницу…

Газета "В курсе". 13 апреля 2004 год

Автор: Юлия Стрельская

Как и многие мальчишки, Виктор Чулкин получил свой первый нож в подарок от друга отца. Этот вожделенный для мальчишеской души предмет заполнил всю его жизнь. Теперь он тренер секции спортивного метания, владелец нескольких патентов на ножи, автор уникальных методик по подготовке охотников и военных профессиональному владению ножом.

Культурный слой

На столе в чехлах и без лежат ножи. О каждом Виктор может говорить бесконечно, ведь все они были придуманы им, и у каждого своя область применения. Метательный, боевой, походный. Кого-то такое разнообразие может насторожить. Виктор называет это «неправильным отношением к ножам».

- Вот, например, еду в поезде, общаюсь с попутчиками, идет интересный разговор, - рассказывает Виктор Чулкин. – Решаем перекусить, кто-то достает колбасу, просит нож. Ни у кого не оказывается. Тогда я достаю из-за пояса свой. Реакция людей всегда одинакова: они замолкают и иногда кто-то робко спрашивает, не бандит ли я. Иначе зачем мне нож? Вот всю жизнь я и стараюсь объяснить людям, почему не нужно воспринимать нож только как холодное оружие. Изучаю традиции, обряды, истории, связанные с ними. Учу людей обращаться с ножами, правильно их точить. Это же огромный пласт культуры, как можно его отвергнуть?

У крестьян в общинах была традиция: чтобы решить важный вопрос, они садились в круг, а посредине втыкали нож или саблю, которые выполняли роль антенны, связывающей небо и землю и помогающей находить правильное решение. Это всего лишь одна из множества историй, которые Виктор рассказывает всем интересующимся.

- Нож аккумулирует энергию человека, который его берет. Вот почему им нельзя размахивать, передавать лезвием вперед - так вы можете скинуть на кого-то свой негатив. Люди интуитивно это подметили и окружили нож множеством запретов. Например, что ножи дарить - к ссоре. По своему опыту могу сказать, что это не совсем так.

А испугавшимся его ножа он повторяет слова одного французского спортсмена-стрелка: «Человек с ружьем – это не страшно. Гораздо опаснее бандит с вилкой».

Изобретать велосипед

Что доставляет проблемы «ножевладельцам»?

- Я - турист с большим стажем, - продолжает Виктор. - А каждый турист знает, что в походе без ножа обойтись невозможно. Но в нашей стране ножи были вне закона. На вокзалах, в речном порту милиционеры отбирают нож, и в этом случае поход без ножа - самое меньшее зло. А можно было и судимость заработать. Все это мне очень надоело, и я решил изобрести хороший походный нож, который не вызывал бы подозрений у представителей власти.

Дело это оказалось сложным. Нож – одно из первых изобретений человечества, и за долгий срок своего существования каких только модификаций он не претерпел. Цели своей Виктор добился и сделал идеальный многофункциональный нож хозяйственного назначения, который по своим параметрам не является холодным оружием. На то, чтобы запатентовать изобретение, ушло одиннадцать лет, поскольку для того, чтобы получить патент на большой срок, нужно доказать, что изобретение действительно уникально. Нож, который Виктор назвал «Сибирский медведь», проверку выдержал. Он идеально сбалансирован, его удобно держать в руке, он может резать мясо и чистить картошку, копать землю, открывать бутылки, рубить ветки...

И при этом видите, какой он добрый, - улыбается Виктор, показывая своего «медведя» в профиль. - Есть ножи агрессивные, а для этого самая боевая операция – это чистка картошки. Кстати, для ножа - это хорошее испытание.

Главной похвалой своему ножу Виктор Чулкин считает следующий эпизод. На одной выставке к его стенду подошел легендарный оружейник Михаил Калашников и сказал, что давно мечтал с ним познакомиться. Он так заинтересовался «Сибирским медведем», что даже стал сам рассказывать гостям выставки о его свойствах. Затем попросил у Виктора автограф.

Лучший помощник

- Секрет хорошего ножа - в простоте, - уверен изобретатель. – Чем больше деталей - лезвий, наворотов на рукоятке - тем скорее он окажется на свалке. Не обязательно потому, что сломается - просто хозяину надоест неудобный громоздкий прибор. Как-то мне показывали ножи, принятые нашей армии на вооружение. Они весят девятьсот граммов и крепятся на резинке на щиколотке. Уже через пять километров на ноге образуется мозоль. Поскольку ножом пользоваться практически не учат, то, зачем такие жертвы, непонятно.

А не учат пользоваться все по той же причине - нож ассоциируется с бандитом. Время от времени энтузиаст Чулкин проводит семинары, на которых доказывает военным и милиционерам ошибочность этого утверждения. Часто пример красноречивее сотни слов. На одном из семинаров на реплики милиционера о том, что он готов ко всем неожиданностям, Виктор молниеносным движением приставил лезвие к его груди. Необходимость курса по владению ножом стала очевидна. Хотя сам Виктор по-прежнему уверен, что нож - орудие прежде всего хозяйственное, а не боевое...

Журнал Город. №2 (37) 2005 год

Автор: Корней Листьев

...Посмотрите на мужчину, когда он со своей женой заходит в хозяйственный магазин за мылом и лампочкой-сороковкой»: вид его уныл и тускл, он равнодушно скользит глазами по витринам с посудой и явно хочет только одного - поскорее уйти из этого пропахшего стиральным порошком рая для домохозяек. И вдруг взгляд его загорается, мужчина наклоняется над витриной и долго пристально всматривается во что-то там. И кажется уже, что в этих глазах пляшут отражения не мисок на полках, а боевых индейских костров и сверкающих на солнце медных лат. Можно даже не теряться в догадках: - мужчина увидел на витрине ножи.

У привычного всем и, казалось бы, совершенно банального ножа — масса ипостасей: хозяйственная, охотничье-туристическая, медицинская, боевая, спортивная, обрядово-культовая, магическая... И в любой из этих своих ипостасей нож поистине незаменим. У ножа своеобразный характер, и он требует к себе почтительного отношения, это так. Но при этом в нём нет никакой надменности и рафинированности, он — простой, скромный и покладистый трудяга. Нож многолик, как лицедей, поэтому, чтобы как можно полнее раскрыть все секреты ножа, потребуются усилия нескольких специалистов — назовём их ножеведом, ноже-любом и ножеделом. Но нам повезло. В качестве эксперта по ножам у нас сегодня выступает человек, объединяющий в себе все эти роли. Зовут его Виктор Чулкин, и рассказать об этом человеке нужно особо.

РОЖДЁН ДЛЯ ПОЛЁТА

Первая встреча с настоящим ножом произошла у Виктора лет в двенадцать-тринадцать. Нож этот обладал массой достоинств: устойчивостью, хорошим балансом, оптимальными размерами... Такой нож сродни птице: его можно, конечно, стреножить и кормить колбасными крошками, но всё-таки рождён он для полёта. И Виктор, быстро это поняв, стал каждый день у поленницы тренироваться в метании ножа. Через какое-то время у него выработался резкий и очень точный бросок: с нескольких метров он попадал в любую цель.

После школы Чулкин поступил в Политехнический институт - естественно, на конструктора-технолога по металлу. По окончании института работал на Сибзаводе, в лаборатории новых технологий. Там он и сконструировал свой первый собственный нож, прообраз знаменитого ныне «Медведя». Однако современными материалами Сибзавод был не богат, поэтому Виктор перешёл на 51-й завод, где нож и появился, наконец, на свет. И едва его начали выпускать, слава о нём пошла настолько широкая, что отдельные заводчане взламывали на складе сейфы, чтобы завладеть чудо-ножом.

Однажды, чтобы продемонстрировать возможности своего «Медведя», Чулкин поехал в учебный центр УВД. Увиденное милицейский люд просто потрясло: Виктор своим ножом снимал стружку с волоса, с одного броска разваливал вдоль черенок лопаты, насквозь прорубал полуторасантиметровую доску. А когда эту доску убрали, за ней в бетонном заборе оказались ещё и сантиметровой глубины дырки. Дело в том, что благодаря своей аэродинамике «Медведь» при броске развивает усилие в 52 килограмма на квадратный сантиметр! Такая силища, конечно, страшна как для бетона, так и для самого ножа, который за свою жизнь выдерживает максимум полсотни подобных ударов.

А почему, собственно, «Медведь»? У ножа широкий, грузный клинок, обводы плавные, мирные — мишка и мишка. Но если его разозлить... Знакомый ОМОНовец привёз как-то с Кавказа нож известной фирмы «Бокер» - вещь красивую, очень агрессивно и потому эффектно смотрящуюся. И уж так он этим ножом восторгался, что Чулкин не вытерпел: взмахнул своим «Медведем»- и срезал «Бокеру» лезвие «под самый корешок»...

Всего Чулкин разработал больше тридцати оригинальных моделей ножей, перелопатив всю соответствующую литературу, какая только выходила за последние лет семьдесят. И примерно году к 1998-му почувствовал, что созрел уже для демонстрации своих изделий человеку не просто знающему, но обладающему мировым авторитетом. И поехал в Ижевск, к самому Михаилу Калашникову. Тот вместо первоначально обусловленных пяти минут проговорил с Виктором около часа и даже купил себе «Медведя». Конструкторы обменялись автографами и расстались обоюдно довольными.

Через три года в Омске проходила очередная выставка ВТТВ, на которую прибыл и Калашников. У Чулкина на выставке был свой стендик — с ножами, само собой. И вот пробирается как-то Виктор из буфета к своему стендику через странно возникшую вокруг него плотную толпу и видит вдруг, что при-чина этого внезапного ажиотажа стоит возле его ножей и зовут эту причину, натурально, Михаилом Калашниковым. «Ну и где вы ходите, молодой человек?- спрашивает Калашников Чулкина с сугубой строгостью. - Я тут вашу продукцию рекламирую, а вас всё нет и нет!» Запомнил, значит. И нашёл ведь!

ЧУЛКИН РАССКАЗЫВАЕТ

— Нож являет собой уникальное образование, сбалансированное не только в механическом смысле, но и в энергетическом. Нож сохраняет энергию, уплотняет её, направляет в определённую точку. Замечено: если постоянно носишь нож, то теряешь меньше энергии.

Поэтому славяне издревле носили нож как оберег — на боку, с правой стороны, скрытно. Обнажали его лишь по праздникам и перед боевыми действиями. Ну и поскольку нож - предмет сакральный, то понятно, что незнакомцу свой нож не доверяли: чтобы чуждой энергетики не набраться и собственную не растратить. Зато во время родов под подушку роженицы нож клали вместе с благовонными травами и тремя сплетёнными восковыми свечами — для придания сил и зашиты от нечистой силы. Нож был обязательным атрибутом обряда первою выгона скота в поле и Егорьев день, 23 апреля (по старому стилю). В этот день пастух прогонял скот между ножом, топором, закатанной в воск ушной серой каждого животного, замком, ключами и землёй с муравейника, стоящего на перекрёстке дорог. Затем все эти предметы закапывались на пастбище и оставались там до конца летнего выпаса, оберегая от нечистой силы и болезней.

Очень строгими правилами регламентировалось применение ножа за обеденным столом. Для разрезания хлеба нож подавался только хозяину, когда вся семья уже находилась за столом. Тот чертил над буханкой ножом крест и лишь после этого разрезал. Нож всегда должен был лежать лезвием к хлебу, с него не позволялось есть и подавать его кому-либо остриём. Настрого запрещалось оставлять нож на ночь на столе, потому что им может завладеть лукавый.

Слава богу, у славян было принято дарить нож мальчику сразу при его рождении. Поэтому владели наши предки ножом чрезвычайно искусно — и в быту, и в бою. Взросление с оружием в руках происходит быстро, и в мужчины славянских мальчиков посвящали уже в 13 лет. Сейчас же, когда детям не доверяют острые предметы чуть ли не до совершеннолетия, на тридцатилетнего «мальчика» с кухонным ножом в руках смотреть страшно -а рядом находиться и вовсе опасно.

Тем не менее, традиции русских оружейников живы, и их изделия котируются на международном рынке очень высоко. Показательный пример — ножи ижевского мастера Вячеслава Басова. Один из них на выставке ножей «Ива-2001» в Нюрнберге продавался за 18 тысяч долларов! Пожалуй, это рекорд. Вячеслав Басов вообще представлял собой вершину кузнечного искусства. У себя дома он как-то умудрился построить домну. Вообще-то очень чистый сплав стали получают в промышленных условиях, при помощи электрошлаково-дугового переплава. Так вот. Басов в своей домашней домне добился ещё большей чистоты сплава! За басовскими ножами гоняются знато-ки всего мира, он выучил оружейному делу больше ста тридцати отличных мастеров, построил в России 15 кузниц. Ему заказывали ножи элитные спецподразделения — а у них список требований к изделиям жёстче некуда, из пятидесяти пунктов состоит!

КАК НОЖ ВЫБРАТЬ

Все ножи можно разделить на три группы: ножи национальные (финские, шведские, швейцарские и так далее), ножи функциональные и ножи, рассчитанные на вкус потребителя. По конструкции они тоже делятся на три вида: нескладные неразборные, складные и разборные. А теперь -внимание: мы с вами идём в магазин выбирать нож.

Скажем сразу: общий уровень изделий, продающихся в наших магазинах, невысок. Нормальный нож найти затруднительно. Причём речь здесь идёт и об отечественной, и о заграничной продукции. Но пусть нас это не останавливает: трудно -не значит невозможно. Во-первых, и в-главных, как говорит Чулкин, смотрим на ценник: цена ножа должна соответствовать его качеству. Что мы понимаем под качеством? Совокупность необходимых признаков

-прочность, упругость, стойкость и хорошая затачиваемость. Можно было бы ещё добавить сюда антикоррозионные свойства, но вот, скажем, дамасские клинки или ножи, сделанные из высокоуглеродистых сталей, ржавеют

-однако это не мешает им обладать превосходной режущей способностью, отличной стойкостью и затачиваемостью. Так что нержавеющая сталь -ещё не признак высокого качества. Даже напротив: отсутствие в такой стали карбидов, имеющих острую структуру и улучшающих режущие свойства, отбирает у ножа способность к затачиваемоесть.

Идём дальше. Нож должен быть хорошо сбалансированным. Для того, чтобы проверить это, нужно положить его на палец втулкой (втулка -часть рукоятки перед упором... ну, проще говоря, последний сантиметр рукоятки перед лезвием). Если нож сохраняет равновесие, значит, он сбалансирован хорошо. А в динамике баланс проверяется так: берем нож большим и указательным пальцами за пяту (часть лезвия сразу за рукоятью) и этак побалтываем кистью в горизонтальной плоскости. Нож при этом должен успевать за рукой, не тормозить.

Продолжаем. Нож не должен быть слишком тяжёлым или слишком лёгким -160-200 граммов для него достаточно. Он должен легко промываться и быть пригодным для контакта с пищей. Да, и ещё желательно, чтобы у ножа не было всяких излишеств вроде дополнительных упоров, большого количества подпальцевых выемок, неработающих пилок или двойной заточки, о которую хозяин ножа рискует порезаться прежде, чем приступит к работе. Как мы уже говорили, найти нож, соответствующий требованиям, в наших магазинах трудно. Зато легко обозначить ориентиры: что можно покупать и чего брать нельзя ни в коем случае. Начнём с последних. Итак, не стоит брать ножи, сделанные «на зоне», ножи китайские, испанские, наши дешёвые хозяйственные, а также так называемые многофункциональные: нож-топор-лопата-пила. Они. как правило, ни к одной из своих функций толком не приспособлены — в том числе и к ножевой. Не рекомендуются также, как ни странно, изделия вроде бы традиционных центров ковки -Златоуста и Кизляра: сталь у них хорошая, а конструктив не очень. Можно даже не разглядывать ножи любого производства с наборными рукоятками -их изготовители понятия не имеют о сопротивлении материалов. И совсем уж нелепо смотрятся ножи на магнитных подставках и подвесках: намагниченный нож при заточке, как трактор, толкает перед собой кучу всякого микрохлама, затачиваясь и тупясь одновременно. Намагниченность ножа, кстати, определить просто: при заточке на лезвии образуется бахрома из стружки и абразива. Поэтому мастера вроде Чулкина оказывают желающим услуги по размагничиванию ножей.

Теперь о хорошем. Смело можно брать отечественные ножи, сделанные в городе Ворсма и в рабочем посёлке Вача. Ворсминские мастера, кстати, специализируются на складниках, и можно встретить их изделия, включающие в себя до 150 предметов! Но на самом деле складной нож не должен быть перегружен функциями -достаточно будет собственно клинка, штопора, шила и консервного ножа. Конечно, очень хороши швейцарские складные ножи (настоящие, цена которых начинается от 800 рублей), французские -фирмы «Опинель», немецкие -«Бокер», «Золинген», австрийские -«Фортуна», финские -«Фискарс». Тут надо обратить внимание вот на что: отличный «бокеровский» складник под названием «Калашников» выпускается в двух модификациях -с обычной заточкой клинка и с серей-торной (волнообразной). Вот вторую-то как раз брать и нежелательно: точить нечем, да и навыков у потребителей нет...

КАК НОЖ НАТОЧИТЬ

Действительно острым считается нож. которым, держа его в одной руке, можно отрезать уголок у листка бумаги, находящегося в другой руке, при этом не порвав его. Сверхострым -нож, которым можно снять стружку с волоса или рассечь подброшенный газетный лист. Для заточки ножа требуются как минимум два бруска формы «лодочка». Один брусок -крупнозернистый, с величиной зерна 16 единиц, второй -более мелкий, с зерном в 4 единицы. Найти нормальный брусок, кстати, так же трудно, как нормальный нож. Но есть одна хитрость, которая превратит любое изделие в мечту точильщика: брусок нужно смочить водой, в которой растворена капелька-другая средства «Рапу». И всё!

Всего придётся выполнить три операции: заточку на грубом бруске, правку на мелкозернистом, и в конце концов — доводку на ремне с пастой ГОИ. Перед заточкой бруски надо потереть друг о друга крест-накрест — нанести «сетку». Один метод заточки состоит в том, чтобы затачивать нож, водя его лёгкими кругообразными движениями против поверхности точильного камня. Преимущество этого способа заключается в том, что благодаря ему достигается более равномерный угол заточки. Другой метод заключается в том, что нож движется против точильного камня, нанося «сетку» на лезвие и соблюдая правильный угол заточки. В этом случае поверхность камня приходит в наилучшее соприкосновение с лезвием ножа. Преимущество крестообразной (или «сетчатой») шлифовки и в том, что возникающие при этом на лезвии ножа зазубрины располагаются почти вертикально, в результате чего оно становится острее.

Сам брусок держите нежно, но крепко, как птицу: усилишь хват — задушишь, ослабишь -упустишь. Движения совершайте вдумчиво и неторопливо, отслеживая пятно контакта ножа и бруска, контролируя давление большим пальцем. Рука с ножом -твёрдая, уверенно держит угол, не «гуляет». И терпение, товарищи, как можно больше терпения! Потому что правильный процесс заточки длится от 30 минут до трёх часов. Заканчивать заточку нужно движениями на рукоять, чтобы микрозуб на лезвии был направлен к рукояти. На всех трёх этапах заточки давление на лезвие должно быть сильным в начале движения, постепенно уменьшаясь к его окончанию до силы дуновения лёгкого ветерка. Нельзя «срывать» лезвие с бруска вниз -нож каждый раз должен идти несколько кверху. И об угле заточки. Универсальный угол для ножей из высококачественных сталей составляет примерно 20 градусов. Плюс угол в 40 градусов, наносимый на уже наточенное лезвие при доводке. Имейте в виду: специалисты не рекомендуют отдавать для заточки дорогие ножи точильщикам в многочисленных будочках. Дело в том, что при ручной заточке за год истирается 1 миллиметр лезвия, а эти орлы способны за один раз снять с клинка полсантиметра. Кухонный нож -другое дело, не сильно-то и жалко. Хотя... тоже как сказать. Бывают ведь и хозяйственные ножи высочайшего класса -кованые, скажем, фирмы «Трамантино» или других, уже упоминавшихся выше производителей. Такой нож может стоить до двух тысяч рублей, но... он того стоит!

А вообше-то нож настолько должен быть «подогнан» к своему хозяину, что лучше всего выбрать себе хорошего мастера и заказывать ножи у него. Ну, как выбирают стоматолога или автослесаря. И тогда нож будет служить вам верой и правдой долгие годы. А вы когда-нибудь поймёте, что надежнее товарища, чем вот этот, в ножнах, у вас за эти годы не было. Да и нужды не возникало, вот в чём штука-то...